Баптист

Рита Коломийцева (http://www.ritapoems.org/blog/)

Штат Орегон. Июль, 2012г.

День был необычно душным. Валерий захлопнул новенький макбук и потянулся. Через три часа все будет позади. Нужно взять холодный кофе и еще раз прочесть все конспекты.

Профессор Джонс настроен очень серьезно. Несмотря на то, что их курс летний, а значит упрощенный и сокращенный, профессор не давал никаких поблажек. Выйдя из библиотеки, Валерий направился к старенькому кафетерию. Летом студенческий городок был почти пустым. Особенно сегодня, когда холодный Орегон наконец осветило долгожданное солнце, все ринулись в парки, бассейны и на пляжи, чтобы хоть немного почувствовать запах лета. Лишь Валерий и ему подобные, упорно добивались своего. Зато через несколько месяцев он уже будет студентом медицинской кафедры. Он мечтал быть хирургом с пяти лет, с того самого момента, когда увидел, как доктор-медведь накладывает шов на лапу медвежонка в любимом мультфильме. У него есть цель и он обязательно ее добьется, что бы это ему не стоило. Валерий заплатил за колумбийский кофе мелочью и направился в дальний угол кафетерия.

— Майкл, привет! – он шлепнулся на круглый табурет и протянул руку через стол.
— Вал? Ну, как успехи? Готов к тесту? – Майкл откусил кусок огромного пережаренного бургера. – Я все, выдохся. Будь уже что будет.
— А я еще прочту конспект разок. Как ты думаешь, тест будет сильно трудным?
— Еще бы! Профессор Джонс славится своей непредсказуемостью. В прошлом семестре он вместо теста устроил экскурсию в городскую клинику, где экзамен принимали несколько психологов. Говорят, похлеще всяких тестов. Он помешан на своем предмете, и может снизить оценку за любое слово, которое ему не по душе. Хотя, мне впринципе лишь бы получить проходной бал, неважно какой.
— А мне нужен только высший бал. От него может зависеть мое поступление. Ты же знаешь, какая там конкуренция. – Валерий сморщился. – Кислый кофе. Если получу отлично, куплю себе в Старбаксе Венти Фраппучино. Мне еще работать сегодня до 12 ночи, а в воскресенье проповедовать попросили на молодежном.
— Ну, ты же у нас знатный проповедник. Самый талантливый. – Майкл хохотнул. – Не забудь помолиться перед тестом. Хотя, ты хоть умеешь молиться по-настоящему? Ведь, по-настоящему молиться можно только языками. Ну, так, чтобы наверняка Бог услышал. Или ты умеешь?
— Я – баптист! – Валерий гордо вскинул голову. – Мы не молимся языками. И это правильно. Я тебе уже сколько раз объяснял разницу между баптистами и пятидесятниками.
Нет, спорить он с Майклом сегодня не будет. Достали уже эти споры. Тем более, что Майкл и не интересуется по-настоящему, хоть и вырос в пятидесятничеcской семье.
— Слушай, баптист, а может быть на выходных по коктейльчику? – Майкл ехидно улыбнулся. – Или вам баптистам грех выпивать?
— Ну… почему сразу грех! – Валерий встал из за стола. – Просто я не пью и все. Не люблю я это. Все мне пора, сорок минут до экзамена осталось.

Ростовская область. Июль, 1962г.

— Следующий! – тучная продавщица ловко смахнула с прилавка крошки белого батона. – Товарищ, вам чего?
Товарищ – темноволосый мужчина лет сорока, в дорогом костюме подошел к прилавку.
— Вы бы повежливее, гражданочка. Мне килограмм докторской и четыре плитки черного шоколада. Он ведь у вас есть?
Откуда-то из района кассы раздался визгливый голос.
— Ну что там, Клава?! Долго еще? Чеки пробивать или закрываемся?
Клава быстро окинула взглядом стоящего перед ней мужчину и приметив золотые запонки молча посчитала.
— В кассу. Следующий! – продавщица зыркнула на очередь – еще двоих и перерыв.
Очередь загудела.
— Совесть имейте! Мы два часа стоим – пожилой пенсионер застучал по полу тростью.
— Я что по вашему, теперь обедать не должна?! Законный перерыв. Приходите после обеда.
— Как после обеда? У меня дети голодные! – женщина из конца очереди стала пробираться вперед.
— Вот так! Будете возмущаться, вообще на переучет закроюсь! Что вам, молодой человек?
— Булку черного и полбатона. – Заметив, что под ногами что-то есть, Александр наклонился, взял предмет и кинулся к выходу магазина.
— Молодой человек, вы куда?
— Я потом!
Выскочив из магазина, Александр бросился вслед за темноволосым мужчиной.
— Товарищ, товарищ! Подождите!
Мужчина обернулся.
— Это вы мне?
— Да. Извините – Александр остановился запыхавшись – Вот… – он достал бумажник.
— Это ведь ваше? У вас из кармана выпал в магазине.
— Мое… – мужчина в удивлении открыл бумажник – все на месте. Молодой человек, а вы – честный. Здесь же почти сто рублей десятками, вы видели?
— Нет, не видел. А зачем? Это же ваши деньги.
— Просто честность такая редкость в наши дни, даже среди комсомольцев. Вы ведь комсомолец?
— Нет.
— Нет? Как так? Да впрочем не важно. Разрешите мне вас отблагодарить. Давайте зайдем вот в то кафе на углу, и я угощу вас кофе и пирожным.

— Ну, Александр, не стесняйтесь. Здесь очень вкусные пирожные. Ешьте. Ну, а пока едите, расскажите немного о себе. Где вы учитесь? Или вы работаете?
Александр вдохнул богатый запах свежезаваренного кофе.
— Я закончил школу два года назад. А сейчас работаю в центральной поликлинике. Сторожем.
— Вот как? – мужчина удивился – А что так? Почему никуда не поступили? Или плохо школу закончили?
— Хорошо, – Александр смутился – с красным дипломом. Я хотел стать врачом.
— Врачом? Ну, так в чем же дело?
— Мне характеристику плохую дали по окончанию школы. Не возьмут меня никуда – я баптист.
Мужчина чуть не поперхнулся кофе.
— Да ну?! А с виду и не скажешь. Как же тебя, молодого такого, угораздило попасть в секту?
— Это не секта. Это моя вера. Моя жизнь. – Александр тихо отодвинул от себя пирожное.
— Вот что, Саша. Я вижу вы парень неплохой, может быть заблудились немного, но это можно исправить. Я помогу Вам. Позвоните вот по этому телефону и скажите, что вы от Виталия Петровича. И приходите в конце августа к нам в институт подавать документы.

В классе не работал кондиционер. Кто-то притащил из офиса маленький вентилятор, но его мощи хватало лишь на то, чтобы слабо перелистывать конспекты студентов сидящих в первых рядах. Профессор задерживался уже на пятнадцать минут, но никто не двигался с места.
— Может быть не придет? Заболел? – робко предположила блондинка в красном берете.
— Щас! Я слышал, что он приходит на тесты даже с температурой – парень с козлиной бородкой хлопнул по парте. – Но если он через пять минут не появится, мы юридически имеем право уйти и прогул не будет зачтен.
Класс нервно загудел.
— По моим часам две минуты осталось! Все, я пошла! Что за неуважение к студентам! – полная девушка в желтом сарафане начала шумно собирать свои вещи.
— Вижу! Идет по коридору! – парень сидевший около входа, глянул на часы – Ровно шесть двадцать!
— Прошу извинить меня за опоздание – профессор методично раздавал экзаменационные листки. – Надеюсь, что на ваш боевой настрой оно никак не повлияло. Сегодня у нас будет немного необычный экзамен. Перед началом письменной части, я проведу устный опрос-дискуссию. Опрос предназначен не для того, чтобы определить ваши знания по учебнику, а для того, чтобы выявить ваши личные взгляды на медицинскую психологию, взвесить критическое мышление и понять, как вы будете действовать в реальной ситуации. Скажу сразу, настроение у меня плохое, и я не намерен выслушивать долгие невнятные бормотания. Отвечать нужно точно и по существу. Вы имеете право на личные взгляды, но они должны быть логически обоснованны. Устная часть экзамена составит сорок процентов от общей оценки.
Валерий нервно заерзал. Вот оно то, чего все боялись. Как определить, какие ответы нужны профессору?
— Тема дискуссии “Нетрадиционные пациенты”. – профессор написал название на доске красным маркером – Я задаю вопрос, вы поднимаете руку, и после участия в дискуссии получаете зачет. Итак, к вам пришел пациент, не вполне уверенный в своей сексуальной ориентации, рассматривающий возможность того, чтобы хирургически поменять свой пол. Каким образом вы будете вести с ним диалог?
Шумная девушка в желтом сарафане подняла руку.
— Для начала я дам ему направление к психологу. Если психолог определит, что пациент действительно уверен в том, что хочет сделать, то буду рассматривать вариант хирургического вмешательства. А то еще придется потом менять его обратно.
Класс засмеялся.
— Хорошо, Дженни – профессор удовлетворенно кивнул – кто еще?
Валерий поежился. Ну и тема… А действительно, что он будет делать? Конечно, его убеждения не позволят давать ему подобные положительные консультации, а тем более проводить операцию… В этом он уверен. “Нужно сказать об этом” – шепнул ему внутренний голос. – А вдруг профессору не понравится ответ и он снизит оценку? Но ведь он сказал, что мы имеем право высказывать свою точку зрения. Только вот, как ее логически обосновать? Интересно, а религиозные убеждения – это логично с точки зрения профессора?
— Бритни, пожалуйста! – профессор сделал глоток из огромной кофейной кружки.
— Я бы поговорила сначала с пациентом сама. Сказала бы ему, что его переживания совершенно нормальны, и поддержала бы его в принятии решения. Сейчас столько религиозных фанатиков, которые навязывают свою точку зрения и пугают людей адом. Конечно, пациенты будут не уверены в своих решениях, которые отличаются от общепринятых норм.
— Отлично, Бритни. Толерантность и понимание – очень важные качества хорошего хирурга. Кто еще? Валерий, может быть вы? Как бы вы поступили?
Ну и зачем он сел сегодня на первую парту! – Валерий откашлялся и замялся.
— Я, кхм… хмм… наверное… – нужно было что-то быстро соображать – заверил бы пациента, что нет ничего необычного в том, что он испытывает данные переживания, и все же дал бы направление на консультацию к психологу… И… только затем, провел бы операцию.
— Очень хорошо. Вижу, что сегодня мы почти единогласны в этом вопросе. Вот, даже и Валерий. Мне кажется, Валерий, что вы раньше упоминали, что исповедуете христианство. – профессор полунасмешливо вскинул бровь.
Валерий густо покраснел и поправил очки.
— Ну, что вы, Валерий. Ваши взгляды очень похвальны. Они еще раз подтверждают, что помимо узколобых христиан-фанатиков, существуют и здравомыслящие христиане, готовые принять и поддержать чуждую им точку зрения. Вам зачет…
Валерий глубоко вздохнул. Ну… что поделаешь. Главное, что в реальной ситуации, он никогда не согласится проводить подобную операцию, и вообще откажется вести подобного пациента. А Бог поймет. Не рисковать же из за какого-то устного экзамена отличной оценкой, которая ему так нужна.

Ростовская область. Сентябрь, 1965г.

Александр поправил воротник рубашки и постучал в дверь приемной. Молоденькая секретарша указала на кресло.
— Обождите немного. Виталий Петрович сейчас освободится. Чаю хотите?
— Нет, спасибо. Я так. – Александр присел на кончик кресла.
Виталий Петрович не обманул. Знакомство с политическим руководителем медицинского института сослужило свою службу, и Александра зачислили несмотря на негативную характеристику. Он блестяще окончил первый и второй курсы, и вот перешел на третий. Что же теперь случилось? Почему такой срочный вызов в кабинет начальства?
Виталий Петрович открыл дверь и махнул рукой.
— А, Саша, ты уже здесь? Проходи. Садись. Догадываешься зачем я тебя вызвал?
— Если честно, то нет. Виталий Петрович, что случилось?
— Ты лучший студент курса, Саша. Я горжусь тобой – голос Виталия Петровича звучал не по случаю уныло. – Твоя последняя статья в студенческом медицинском журнале удивила даже старейших профессоров нашего института. Но… понимаешь, Саша… моему руководству сверху не нравится, что наш лучший студент института – баптист. Понимаешь?
— Не совсем – Саша нервно заерзал – Виталий Петрович, меня же зачислили тогда, все было нормально?
— Зачислить-то зачислили, но я им тогда пообещал… ну, вобщем… пообещал, что ты исправишься…
— Что? – Саша вскочил со стула.
— Ну, ну… не горячись так. Ты не правильно меня понял. Тогда я это просто так сказал. А сейчас… вобщем, тебе всего лишь нужно подписать одну бумагу – Виталий Петрович потянулся к ящику стола – Ничего особенного. Здесь просто говорится, что ты не баптист. Все.
Саша побледнел.
— Виталий Петрович, вы же знаете, я не могу подписать такую бумагу.
— Саша… ты не понимаешь – Виталий Петрович говорил мягко, убедительно – ничего страшного в этом нет. Ты не отрекаешься от Бога, от своей веры. Ты можешь оставаться баптистом сколько тебе угодно, в твоей церкви никто не узнает о том, что ты подписал такую бумагу. Да и вообще никто не узнает. Это будет просто на бумаге для документации. Мы можем даже сделать поправку, что ты… христианин… ну, там… православный. Пойми, слово “баптист” ну уж очень пугает руководство.
— Я не могу. – Саша опустил голову – Виталий Петрович, даже если никто не узнает, я не могу этого сделать. Моя совесть… она не позволит. Что будет если я не подпишу? Меня отчислят? Я ж отличник.
Виталий Петрович налил из хрустального графина воды и залпом опрокинул стакан.
— Да никто тебя не отчислит! Просто к выпускному экзамену не допустят и все! Неужели ты не понимаешь, Саша?! Тебе не дадут диплом! Тебе не дадут стать хирургом, вот и все!
Саша вздохнул и посмотрел на Виталия Петровича глазами полными неприкрытой боли.
— Пойду работать санитаром. Если возьмут. Я баптист.

Штат Орегон. Июль, 2012г.

Валерий допивал свой долгожданный Фраппучино. Как все удачно сегодня сложилось. И тест сдал на отлично и с работы раньше отпустили. Одни благословения. Теперь можно и к воскресной проповеди подготовиться. Заедет-ка он к маме, поделится радостью.
Маму Валера очень любил. Они особенно сблизились, когда в 16 лет Валера потерял отца. Всю жизнь отец проработал на стройке, рано износился организм. Зато он, Валера, никогда не допустит себе такой тяжелой жизни. И маму будет содержать, и детей своих. Подумав, Валера заехал в круглосуточный супермаркет, и купил маме букет ромашек. Мама любит ромашки.

Анна Петровна отрезала кусок яблочного пирога и подвинула тарелку ближе к сыну.
— Кушай, Валерочка, кушай. Твой любимый. Ну, как у тебя дела? Не видела тебя давно. Устаешь? Занят очень?
— Угу. Заданий много. Тесты тяжелые. – Валера бухнул в чай три ложки сахара – Но знаешь, я сегодня на отлично сдал экзамен по медицинской психологии. На отлично, представляешь? Это значит, что все идет по плану. Все оценки пока отличные. Осенью точно поступлю на медицинский. Я буду врачом, мама! Представляешь?
Глаза Анны Петровны наполнились слезами.
— Мамочка, ты чего? Ты не рада? – Валерий испугался – Ты не хочешь, чтобы я был врачом?
— Хочу, сынок, хочу, конечно. Ты просто так сильно сейчас на отца похож. Он ведь тоже хотел быть врачом в молодости.
Валерий опешил.
— Мам! А почему ты не говорила мне никогда?!
Анна Петровна тяжело вздохнула.
— Неприятная эта история. Папа не любил вспоминать, да и я при нем не хотела об этом говорить. Не дали ему закончить. Не дали диплом, хотя он до последнего курса доучился. Лучшим студентом был. Ты весь в него.
— Что значит, не дали? Как это?
— Вот так. Потребовали, чтобы он бумагу подписал о том, что он не баптист, понимаешь? А он не смог. Не смог пойти на компромисс со своей совестью. Так и проработал всю жизнь на стройке. Но это не главное. Главное, что он смог сохранить свою веру до конца и передал ее тебе. Помни, что это самое ценное, что у тебя есть.
— Мам… ты… не рассказывала никогда…
В кармане Валерия запищал телефон.
— Сейчас, мам! Месседж пришел.
Валерий достал телефон. Смс-ка была от Майкла.
“Ну что, баптист! Может все-таки по коктейльчику?”